Время умирать. Рязань, год 1237 [СИ] - Николай Александрович Баранов

берег. По дну его протекала небольшая речушка, прозванная рязанцами Черной речкой. Так же звался и овраг. За оврагом вольно раскинулась громада Столичного города — самой молодой, но и самой большой части Рязани. Отсюда с пригорка он был хорошо виден. Западную его сторону ограничивал крутой Окский откос. По краю откоса высилась бревенчатая, собранная из тарасов стена, накрытая тесовой двускатной крышей.

В том месте, где стена, идущая вдоль откоса, резко поворачивала на восток, вглубь берега, в самой высокой части города стояла Дозорная башня. Высота ее — саженей тридцать. В башне три боевых яруса с бойницами для стрельцов. С башни этой можно озирать окрестности верст на двадцать, сторожа приближение врага. От башни стена Столичного города тянется далеко вправо вглубь берега вдоль Черного оврага, почти на версту и у конца оврага сворачивает на полночь, в том же направлении, что и береговая стена. Простирается в ту сторону еще на версту и соединяется со стеной Среднего города. С этой напольной стороны город не прикрыт никакими естественными преградами и потому, ров здесь особенно глубок, а вал и стена особенно высоки. С напольной стороны в стене имеются двое ворот Ряжские и Исадские, прикрытые мощными воротными башнями.

На стене, идущей по Окскому откосу, кроме Дозорной, тоже имеются две воротные башни. Эти пониже и поприземистее тех, что с напольной стороны. Ближняя прикрывает Борисоглебские ворота, дальняя — Оковские. К Борисоглебским полого поднимается, врезанная в береговой откос дорога. К Оковским таких дорог целых две с двух сторон и ведут они к пристроенной спереди основной башни, башенке поменьше с двумя воротами с боков. Еще одна башня — самая дальняя в Столичном граде, соединяет его стену со стеной Среднего города.

Средний город намного меньше Столичного и намного древнее. Построили его больше сотни лет тому. Площадка, на которой он находится, немного выше уровня Столичного города, потому крыши строений, там расположенных, кажутся выше. Средний город отделен от Столичного глубоким рвом, валом и стеной. Здесь селятся купцы средней руки и не бедные ремесленники. Дворы стоят тесно — места мало, потому, по-настоящему состоятельные горожане ставят дома в Столичном городе. Поближе к Спасской площади, где расположены княжьи хоромы и терема вятьших княжьих мужей.

Ну и самая маленькая часть Рязани — самая древняя — Кром. Высокий холм-останец, бывшая оконечность мыса, образованного глубоким оврагом речки Серебрянки, прикрывающим город с севера, и берегом Оки. В незапамятные времена самый конец этого мыса отрезали глубоким рвом, размытым и углубленным потом вешними водами и дождями до того, что кусок мыса остался стоять совершенно отдельно, гордо возвышаясь на берегу Оки. Люди здесь начали селиться очень давно. Еще даже до мордвы, веси и мерян. Иногда из склонов Крома вода вымывает странные каменные топоры с аккуратно просверленными сквозными дырами — следы самых древних поселенцев этого места. На Кроме никто не селится. Высоченные стены его и три могучие башни должны служить защитникам города последним оплотом. Внутри стен понастроены осадные клети, склады и амбары с запасами на случай осады. Кром соединен со Средним городом ступенчатыми городнями, перегораживающими лощину-ров, их разделяющий, и состыковывающимися с башням Среднего города.

Снаружи стен люди селятся в Предградии — между южной стеной города и Черным оврагом, на Подоле — полосе земли между подножием Окского откоса и рекой, и в Засеребрянье — за оврагом, промытым речкой Серебрянкой у подножья Соколиной горы, севернее Крома.

Всадники спустились с холма и двинулись к Полуденным воротам стольного града, единственным воротам с южной стороны. Вот и овраг Черной речки, тянущийся вдоль южной стены. Дорога прорезАла крутую стенку оврага, полого спускаясь к мосту. Гулко простучав подковами по бревнам, всадники переехали мост и начали подъем на противоположную сторону оврага. Подъем, благодаря такой же выемке, что и на противоположной стороне, был не крут. Преодолев его, они оказались на Приречной улице Южного предградия, ведущей вдоль берега Оки к Подолу. Предградие занимало все пространство между Черным оврагом и южной стеной Рязани. Селились здесь самые небогатые жители города: лоточные торговцы, плотники, лодочники, грузчики с пристани и прочий мелкий люд. Дворы, потому, стояли скромные, в одно-два строения, не огороженные заборами, лишь кое-где виднелись невысокие плетни.

Саженей через триста от улицы шло ответвление вправо, ведущее к воротной башне. Вернее, у Полуденных ворот башни было целых две. С этой стороны к городу было подступиться легче всего, особенно для находников, приступающих со стороны реки. Берег, обрушенный оврагом, здесь спускался к воде полого. Городской вал в этом месте устроен хитро: края его, между которыми, обыкновенно, ставилась башня, сходились не встык, а заходили друг за друга, образуя захаб — коридор между валами. У входа в захаб стояла массивная, высокая башня. Ров здесь был широк, но не слишком глубок, каждую весну размываемый вешними водами и дождевой водой, стекающей сверху с высокого берега, и собирающейся со всей протяженности рва Столичного города. Через ров перекинут мост. Широкий. По нему могли спокойно разъехаться две телеги. Разбирать такой мост при осаде долго, проще сжечь. Что, обычно, и делалось.

Проехали и этот мост, подъехали к распахнутым воротам. Кивнув страже, въехали в сумрак воротного хода башни. Ратьша задрал голову. Бревенчатый потолок совсем близко — если привстать на стременах, можно дотянуться рукой. Над головой проплыла широкая щель, в которой виднелись заостренные зубцы нижнего края дубовой, обитой железом, решетки, опускающейся во время осады. Миновав башенный ход, снова выехали на свет. Оказались в захабе. Справа и слева валы со стенами, чернеющими прорезями бойниц. Сзади башня с тремя ярусами для стрельцов, спереди в трех десятках саженей вторая башня, повыше даже первой — с четырьмя ярусами. Плохо придется штурмующим, пробившимся через первую башню, под сыплющимися со всех сторон камнями и стрелами.

Сразу у выхода из второй башни, внутри города, дорога делилась на три. Дорога, идущая прямо, плавно поднималась вверх по склону и вела к громаде Успенского собора, который на фоне, наливающегося вечерней синевой неба, казалось, парил над землей. Всадники повернули коней влево. Улица, на которую они свернули, тоже шла на подъем. Копыта коней застучали по бревенчатой вымостке. Постройки начинались не сразу. За валами оставалось довольно обширное незастроенное пространство. Городские укрепления, в свое время, воздвигались «на вырост». Да вот только три десятка лет назад город взял и пожег Великий князь Владимирский Всеволод, прозванный Большим Гнездом. Пленил он тогда всех, почти что, рязанских князей и вятших людей, которых отпустил восвояси только сын его Юрий после смерти отца, спустя